21 Jul 2025 | Afghanistan, Asia and Pacific, News and features, Newsletters
The Telegraph has named it “the most expensive email in history” and that’s the story that dominated the UK this week – news of a leaked dataset on Afghans who helped the British government, the super injunction that kept the story in the dark and the hundreds of millions spent on getting some of the named out of Afghanistan. But while the focus was on those leaving the country, a separate story has been developing throughout. Iran has deported over one million Afghans back into the country this year. It’s a similar case in Pakistan, though the exact numbers here are hard to ascertain. More still are being threatened with deportation, such as Zahra Shams, an Afghan journalist, who was arrested with her family this week by Pakistani police, as reported by the Afghanistan Journalists Support Organization (AJSO). It’s important to state just how dangerous it would be for her if she were forced back.
“Afghanistan is like a cage for women, and we’re coming back to that cage,” said a 17-year-old girl in an interview with the New York Times, who returned last week. Few can argue with the word “cage”. From bans on women visiting parks and no secondary school for girls to a law against women’s voices being heard out loud in public, life for Afghan women today is terrible. Rukshana Media reported this week on Taliban forces administering electric shocks to women over breaches of a hijab mandate, which in some instances have been so strong they’ve knocked women unconscious.
At Index, where we have a history of working with political prisoners, we’ve been calling it a domestic prison. Afghanistan – with a population of 41 million – is arguably the world’s biggest jailer. What girls and women are going through is nothing short of appalling.
We are still hearing a bit about life on the ground in Afghanistan, thanks to organisations like Rukshana and AJSO and the occasional focus in international media. But it’s far from enough. That’s why Index is prioritising working with Afghan women right now. Over the coming year we’ll publish their letters and creative writing. We’ll centre their voices – the very thing the Taliban is trying to take away. If you feel as passionately as I do here, we’d gladly receive donations. Every time we get £250 we are able to publish another article, paying women who might otherwise be financially struggling and keeping morale up in a country where 68% of women have rated their mental health as “bad” or “very bad”. It’s our humble contribution to counter the silencing of Afghan women and to keep Afghanistan in the spotlight outside of breaking news on data leaks.
Click here to donate.
18 Jul 2025 | Afghanistan, Africa, Asia and Pacific, Benin, China, Côte d'Ivoire, Europe and Central Asia, Middle East and North Africa, News and features, Palestine, Russia, United Kingdom
In the age of online information, it can feel harder than ever to stay informed. As we get bombarded with news from all angles, important stories can easily pass us by. To help you cut through the noise, every Friday Index publishes a weekly news roundup of some of the key stories covering censorship and free expression. This week, we look at how UK police are interpreting the proscription of Palestine Action, and the detention and extradition of a Beninese government critic.
An oppressive interpretation: Kent woman threatened with arrest over Palestine flags
On 1 July 2025, UK Home Secretary Yvette Cooper proscribed Palestine Action, a pro-Palestinian activist group founded in 2020, calling it a “dangerous terrorist group”. The move, which sees PA’s name added to this list, was made after two members of the organisation broke into RAF Brize Norton airbase on scooters and defaced two military planes with red paint, the latest in a long line of actions taken by the group to halt proceedings at locations and factories they believe to be aiding Israel’s offensive in Gaza. Proscription means that joining or showing support for Palestine Action is punishable by up to 14 years in prison.
The Home Secretary’s decision has provoked controversy. The move has been described by Amnesty International as “draconian” and a “disturbing legal overreach”. Since the ruling, over 70 protesters have been arrested for displaying signs showing direct support for Palestine Action, and numerous lawyers, UN experts and human rights groups have voiced concerns that the vague wording of the order could be a slippery slope into more general support for the pro-Palestinian cause being punished.
On Monday 14 July, peaceful protester Laura Murton was holding a Palestinian flag as well as signs that read “Free Gaza” and “Israel is committing genocide”, when she was threatened with arrest under the Terrorism Act by Kent police. Despite showing no support for Palestine Action, she was told by police that the phrase “Free Gaza” was “supportive of Palestine Action”; police were recorded by Murton stating that “Mentioning freedom of Gaza, Israel, genocide, all of that all come under proscribed groups, which are terror groups that have been dictated by the government.” She was made to provide her name and address, and was told that if she continued to protest, she would be arrested.
Murton told the Guardian that it was the most “authoritarian, dystopian experience I’ve had in this country”. Labour’s Minister of State for Security Dan Jarvis seemed to condemn the incident, stating “Palestine Action’s proscription does not and must not interfere with people’s legitimate right to express support for Palestinians.”
Defying refugee status: Beninese journalist forcibly detained and extradited
On 10 July, Beninese journalist and government critic Hughes Comlan Sossoukpè was arrested in a hotel room in Abidjan, Cote d’Ivoire and swiftly deported back to Benin, in violation of his status as a refugee.
Sossoukpè, who is the publisher and director of online newspaper Olofofo, had been living in exile in Togo since 2019 due to threats received regarding his work criticising the Beninese government and has held refugee status since 2021. He had reportedly been invited to Abidjan by the Ivorian Ministry of Digital Transition and Digitalisation to attend a forum on new technologies – one of Sossoupkè’s lawyers accused Cote d’Ivoire of inviting him for the purpose of his capture.
Another of his lawyers, speaking to the Committee to Protect Journalists (CPJ), reported that Sossoupkè recognised two of the five police officers that arrested him as being Beninese officers rather than Ivorian. They allegedly ignored his request to see a judge, confiscated his personal devices and escorted him to a plane back to Benin.
On 14 July, Sossoukpè was brought before the Court for the Repression of Economic Offences and Terrorism (CRIET) in Cotonou, Benin, and charged with “incitement to rebellion, incitement to hatred and violence, harassment by electronic means, and apology of terrorism”. He has been placed in provisional detention in a civil prison, and numerous groups such as CPJ, Frontline Defenders, and the International Federation of Journalists have called for his unconditional release.
The crime of a Google search: Russia ramps up dissent crackdown under guise of “anti-extremism”
Russia’s lower chamber of parliament, the State Duma, passed legislation on 17 July that greatly extends the state’s ability to crack down on dissenters. Starting in September, in addition to criminalising taking part in activities or groups that the Kremlin deems “extremist”, you can be fined just for looking them up online.
Anti-extremism laws in Russia have long been used to crack down on organisations whose views do not align with the state’s; There have been over 100 extremism convictions for participating in the “international LGBT movement”, and lawyers who defended opposition leader Aleksei Navalny were also arrested and imprisoned on extremism charges. But with the new changes passed on Thursday, those who “deliberately search for knowingly extremist materials” will face fines of up to 5000 roubles, or around £47.
Extremist materials are designated by the justice ministry via a running list of over 5000 entries which includes books, websites and artworks. Other materials that could result in a fine include music by Russian feminist band Pussy Riot, articles related to LGBTQ rights, Amnesty International and various other human rights groups, pro-Ukraine art or works..
The ruling has been met with a backlash from politicians and organisations from across Russia’s political spectrum; the editor-in-chief of pro-Kremlin broadcaster Russia Today said she hopes amendments will be made to the legislation, as it would be impossible to investigate extremism if online searches are prohibited, while Deputy State Duma speaker Vladislav Davankov reportedly called the bill an “attack on the basic rights of citizens”.
The Taliban vs journalism: Local Afghan reporter detained
In the most recent case of the Taliban’s crackdown on journalism in Afghanistan, journalist Aziz Watanwal was arrested and taken from his home on 12 July alongside two of his friends in a raid by intelligence forces.
A local journalist of the Nangarhar province of eastern Afghanistan, Watanwal had his professional equipment confiscated. Despite his friends being released in the hours following his arrest, Watanwal is still in custody with no information regarding his whereabouts, and the Taliban reportedly gave no reason for his detention.
Since the Taliban seized power in Afghanistan in August 2021, journalistic freedoms have taken a sharp decline. Afghanistan Journalists Centre have reported that in the first half of 2025, press freedom violations increased by 56% compared to the same period in 2024. In the three years following the Taliban’s return to rule, Reporters Without Borders (RSF) reported that 141 journalists had been arrested for their work, and the country currently sits 175th out of 180 countries on RSF’s Press Freedom Index.
Censorship of an archive: Chinese tech corporation seeks closure of crucial social media archive
Chinese multinational tech conglomerate Tencent has launched legal action against censorship archive organisation GreatFire to take down FreeWeChat, a platform run by GreatFire that aims to archive deleted or blocked posts on prominent Chinese messaging and social media app WeChat.
WeChat is one of the most popular apps for Chinese citizens and diaspora, and posts on the platform critical of the government are frequently subject to censorship. FreeWeChat was created in 2016 in an effort to catalogue posts taken down by Chinese authorities, but it is now under threat from this legal attack by Tencent.
Tencent’s claim is that FreeWeChat’s use of “WeChat” in the domain is a trademark and copyright infringement, submitting a takedown complaint with this reasoning on 12 June. GreatFire rebutted the allegations, stating that they do not “use WeChat’s logo, claim affiliation, or distribute any modified WeChat software”, and claim that Tencent’s intent is to “shut down a watchdog”.
Martin Johnson, lead developer of GreatFire, stated that the organisation have previously dealt with state-sanctioned DDoS attacks, but they have outlined their intent to keep FreeWeChat up and running despite a takedown order from the site’s hosting provider.
12 Jan 2018 | Journalism Toolbox Russian
[vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=”Титулованный кинодокументалист Марко Салюстро описывает журналистские проблемы освещения бедственного положения тысяч мигрантов, которые cбежали из стран «Черной Африки» и в настоящее время пребывают в Ливии “][vc_row_inner][vc_column_inner][vc_column_text]
Ливийцы пытающиеся сбежать из страны на резиновой лодке в открытом море, Северо-запад от Триполя, Irish Defence Forces/Flickr
[/vc_column_text][/vc_column_inner][/vc_row_inner][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
«ПОЧЕМУ, ЕСЛИ ОНИ знают, что могут умереть в море, они все же приезжают?» Это вопрос, который задают многие европейцы, о продолжающемся потоке мигрантов, пытающихся перебраться из Африки в Италию, Грецию и другие части Европы в переполненных, зачастую непригодных для мореплаванья лодках, и многие из которых при этом гибнут.
Я хотел показать, что происходит на другой стороне Средиземного моря – в Ливии.
Работать в Ливии сложно и опасно, даже с хорошим знанием страны и хорошими связями. Мы не знаем, чего ожидать.
Мы обнаружили сотни людей, которые находятся в лагерях, ожидая и надеясь на лучшую жизнь. Некоторые были настолько истощавшими, что на их спинах торчали кости. Одна женщина сказала нам: «Что будет дальше, мы не знаем».
Мигранты очень хотят говорить на камеру, отчаянно пытаясь обратиться за помощью, и сказать: «Мы здесь, и мы люди, мы существуем». В некотором роде они верят, что если бы только внешний мир мог узнать, что-то могло бы измениться. Они не могут поверить, что они просто оставлены на произвол судьбы.
Эти отчаявшиеся эмигранты, которые бежали от террора в своей стране (Судан, Эритрея и Сомали), содержатся в огромных ангарах. Они вынуждены жить там, обычно с небольшим количеством воды или пищи, и рискуя быть избитыми. Находясь на полпути между домом и свободой, которую они ищут, они не знают, уедут ли они когда-нибудь из Ливии.
В рамках исследования для этой статьи мне был необходим доступ к правительственным центрам и допуск министерства внутренних дел. Это часто требует разрешений, выданных полицией или другими органами, и подразумевает множество дней, проведенных в залах ожидания, и телефонных звонков в разные офисы. Иногда даже такой подготовки было недостаточно. Например, когда я посещал официально контролируемый правительством центр Абу-Слим, несмотря на то, что встреча была организованна министерством и несмотря на сопровождающего меня офицера, ополченцы, которых заранее не предупредили, заблокировали наш визит. Когда мы вошли через ворота, несколько молодых ребят в шлепанцах и с пистолетами начали угрожать руководителю и офицерам.
Конечно, поскольку свободы слова в Ливии попросту нет, мы просто царапаем поверхность и пытаемся добраться как можно глубже, учитывая, что то, что мы видим, это далеко не полная картина. Во время моей работы все ополченцы, с которыми я встречался, стремились показать, насколько хорошо они контролируют мигрантов и, что удивительно, они вообще не пытались скрыть, как жестоко они с ними обращаются. В некотором роде, они, казалось, были уверены, что в Европе никого это не волнует, пока они в силах воспрепятствовать прибытию мигрантов на наши берега. Иногда единственной причиной, почему мне разрешали работать в лагере, было то, что ополчение полагало, что освещение в СМИ могло бы оказаться полезным для давления на правительство.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/4″][/vc_column][vc_column width=”3/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Самое страшное состоит в том, что мы видели и документировали хорошую сторону: то, что показано, считается приемлемым или даже чем-то, чем можно гордиться. Несмотря на это, условия жизни, которые я видел, были действительно суровые и насилие является частью повседневности. То, что происходит вне поля зрения, может быть даже более ужасающим.
Общественное мнение европейцев было потрясено, когда 18 апреля 2015 года более 800 мужчин, женщин и детей утонули в Средиземном море. После этого Европейский Союз выразил готовность бомбить лодки и порты, используемые для контрабанды мигрантов через море. Правительство Триполи, поддерживаемое исламистской коалицией «Рассвет Ливии», объявило намерение участвовать в борьбе против незаконной переправки людей и начало кампанию с целью показать серьезную борьбу с потоком мигрантов. Ливийское правительство также получает поддержку от ЕС, чтобы помочь контролировать переправы в Средиземноморье.
Мигранты стали ценным товаром в борьбе за власть, поскольку ливийские ополченцы, которые, как считается, играют важную роль в переправке людей, шагнули в миграционную политику, чтобы попытаться получить влияние на правительство.
Правительственные чиновники рассказали мне, что они не имеют достаточных ресурсов для выполнения, какого-либо объявленного правительством мероприятия, поэтому они наняли жестоких ополченцев «чтобы защитить берега и прекратить незаконное вторжение в Европу».
Истории мигрантов ужасны, они не вольны свободно говорить и то, что мы можем услышать от них – не вся реальность. Мигранты, с которыми я встретился снова, когда некоторым из них удалось добраться до Европы, рассказывали мне о пытках и убийствах как о повседневной рутине.
Я думал, что важно рассказать о том, что происходит, но пребывает за пределами видимости европейцев. Хотя общественность требовала больших усилий, чтобы спасти жизни мигрантов в Средиземном море, действия, предпринятые правительством Триполи для проявления себя как надежного партнера ЕС в контроле над миграционным потоком, ухудшали условия жизни и увеличивали опасность для мигрантов в Ливии.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Марко Салюстро, автор специального выпуска «Вайс Ньюс» «Европа или смерть: торговля мигрантами в Ливии» и победитель премии имени Рори Пека 2016 года
Статья впервые напечатана в выпуске журнала Индекс на Цензуру (весна 2017)
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row content_placement=”top”][vc_column width=”1/3″][vc_custom_heading text=”Fashion Rules” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2F2017%2F12%2Fwhat-price-protest%2F|||”][vc_column_text]The winter 2016 issue of Index on Censorship magazine looks at fashion and how people both express freedom through what they wear.
In the issue: interviews with Lily Cole, Paulo Scott and Daphne Selfe, articles by novelists Linda Grant and Maggie Alderson plus Eliza Vitri Handayani on why punks are persecuted in Indonesia.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=”1/3″][vc_single_image image=”82377″ img_size=”medium” alignment=”center” onclick=”custom_link” link=”https://www.indexoncensorship.org/2017/12/what-price-protest/”][/vc_column][vc_column width=”1/3″ css=”.vc_custom_1481888488328{padding-bottom: 50px !important;}”][vc_custom_heading text=”Subscribe” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2Fsubscribe%2F|||”][vc_column_text]In print, online. In your mailbox, on your iPad.
Subscription options from £18 or just £1.49 in the App Store for a digital issue.
Every subscriber helps support Index on Censorship’s projects around the world.
SUBSCRIBE NOW[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
12 Jan 2018 | Journalism Toolbox Spanish
[vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=”El galardonado cineasta Marco Salustro describe los desafíos periodísticos que supone documentar la difícil situación de los miles de migrantes huidos de África subsahariana, ahora retenidos en Libia”][vc_row_inner][vc_column_inner][vc_column_text]
Varios libios intentan huir del país por mar en una embarcación de goma al noroeste de Trípoli, Irish Defence Forces/Flickr
[/vc_column_text][/vc_column_inner][/vc_row_inner][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
«¿Por qué, si saben que podrían morir en el mar, siguen viniendo?». Esa es la pregunta que se hacen muchos europeos sobre la constante marea de migrantes que intentan cruzar de África a Italia, Grecia y otras partes de Europa, hacinados en barcas a menudo no aptas para navegar, muchos de ellos muriendo en el intento.
Quise mostrar lo que está pasando al otro lado del Mediterráneo, en Libia. Trabajar en el país es difícil y peligroso, incluso aunque conozcas el lugar y tengas buenos contactos. No sabíamos qué esperar.
Lo que descubrimos fueron cientos de personas retenidas en campos, esperando, soñando con una vida mejor. Algunos estaban tan delgados que se les veían los huesos de la espalda. «No sabemos qué viene después», nos dijo una mujer.
Los migrantes se muestran ansiosos por hablar a la cámara, desesperados por pedir auxilio, por decir: «Estamos aquí y somos humanos, existimos». En cierto modo creen que, si el mundo ahí fuera lo supiese, pasaría algo y cambiarían las cosas. No se pueden creer que estén abandonados a su suerte.
Estos refugiados, personas desesperadas que huyen del terror en su propio país (Sudán, Eritrea y Somalia), están alojados en hangares gigantes. Los obligan a vivir allí, a menudo con comida y agua escasas, y corren el riesgo de sufrir palizas. Habitantes de una zona a medio camino entre su tierra natal y la libertad que ansían, no tienen ni la más remota idea de si podrán dejar Libia algún día.
Durante mi investigación sobre el tema, necesité acceder a centros controlados por el gobierno y obtener el permiso del ministerio del interior. Un requisito habitual son las autorizaciones firmadas por la policía u otros cuerpos, cosa que supone pasar días enteros en salas de espera y hacer múltiples llamadas a diversas oficinas. A veces ni siquiera esos preparativos bastaban, como cuando en una ocasión visité el centro Abu Slim, oficialmente controlado por el gobierno. Aunque la visita la había organizado el ministerio e iba acompañado por un agente, los milicianos, a quienes no habían consultado con antelación, nos vetaron la ventrada. Al cruzar las puertas, un grupo de jóvenes en sandalias y armados con pistolas amenazaron al director y a los agentes.
Por supuesto, al no haber libertad de prensa en Libia, apenas rascamos la superficie y tratamos de ahondar tanto como sea posible, teniendo en cuenta que lo que vemos nunca es toda la realidad.
Mientras trabajaba, todas las milicias con las que me encontré demostraban de buena gana lo bien que se les daba controlar a los migrantes, y lo más increíble de todo es que no se preocupaban por ocultar todos los abusos que perpetraban. En cierto modo parecían creer que en Europa nada de esto nos importa, mientras sigan encargándose de que no lleguen migrantes a nuestras costas. En algunos casos, la única razón por la que me permitían trabajar en un campo era porque la milicia creía que la visibilidad de los medios podría servir para presionar al gobierno.
Lo más aterrador de todo es que lo que veíamos y documentábamos era solo la mejor parte: lo que enseñan lo consideran aceptable, incluso una fuente de orgullo. Aun así, las condiciones de vida que presencié eran extremas y los abusos estaban a la orden del día. Es posible que lo que pasa cuando nadie mira sea aún más horrible.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=”1/4″][/vc_column][vc_column width=”3/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
La muerte de más de 800 hombres, mujeres y niños ahogados en el Mediterráneo el 18 de abril de 2015 conmovió la opinión pública europea. Después de aquello, la Unión Europea declaró estar dispuesta a bombardear los barcos y puertos involucrados en el transporte de migrantes por mar. El gobierno de Trípoli, que cuenta con el apoyo de la coalición islamista Amanecer Libio, declaró su intención de intervenir en la lucha contra el tráfico de personas, e inició una campaña con la intención de demostrar que no se andaba con chiquitas a la hora de contener la llegada de migrantes. El gobierno libio también recibe apoyo de la UE a cambio de ayudar a controlar el tráfico en el Mediterráneo.
Los migrantes se han convertido en una valiosa moneda de cambio en la pugna por el poder, pues las milicias libias —de las que se cree que cumplen un papel fundamental en el mercado del tráfico de personas— se metieron en política de migración para tratar de ejercer más influencia sobre el gobierno.
Varios funcionarios del estado me contaron que no tenían los recursos suficientes para llevar a cabo ninguna de las operaciones anunciadas por el gobierno, así que habían contratado la fuerza bruta de las milicias «para asegurar las costas y evitar que se cruce ilegalmente hasta Europa».
Las historias que cuentan los migrantes son espantosas, no pueden hablar con libertad y lo que nos llega de ellos no es toda la verdad. Los migrantes con los que volví a encontrarme, cuando algunos de ellos lograron llegar a Europa, me hablaron de torturas y matanzas como parte de la rutina diaria.
Me pareció importante contar esta historia para revelar lo que ocurre más allá de donde alcanza la vista de los europeos. Mientras el público exigía un mayor esfuerzo por salvar las vidas de los migrantes en el mar Mediterráneo, los intentos del gobierno de Trípoli por mostrarse como un colaborador de confianza en las actividades de control de la migración de la UE no han hecho más que empeorar las condiciones de vida y multiplicar los peligros que sufren los migrantes en Libia.
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Marco Salustro produjo el especial Europe or Die, Libia’s Migrant Trade para VICE news y es ganador del premio Rory Peck 2016 al mejor reportaje
Este artículo fue publicado en la revista de Index on Censorship en invierno de 2016
Traducción de Arrate Hidalgo
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row content_placement=”top”][vc_column width=”1/3″][vc_custom_heading text=”Fashion Rules” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2F2017%2F12%2Fwhat-price-protest%2F|||”][vc_column_text]The winter 2016 issue of Index on Censorship magazine looks at fashion and how people both express freedom through what they wear.
In the issue: interviews with Lily Cole, Paulo Scott and Daphne Selfe, articles by novelists Linda Grant and Maggie Alderson plus Eliza Vitri Handayani on why punks are persecuted in Indonesia.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=”1/3″][vc_single_image image=”82377″ img_size=”medium” alignment=”center” onclick=”custom_link” link=”https://www.indexoncensorship.org/2017/12/what-price-protest/”][/vc_column][vc_column width=”1/3″ css=”.vc_custom_1481888488328{padding-bottom: 50px !important;}”][vc_custom_heading text=”Subscribe” font_container=”tag:p|font_size:24|text_align:left” link=”url:https%3A%2F%2Fwww.indexoncensorship.org%2Fsubscribe%2F|||”][vc_column_text]In print, online. In your mailbox, on your iPad.
Subscription options from £18 or just £1.49 in the App Store for a digital issue.
Every subscriber helps support Index on Censorship’s projects around the world.
SUBSCRIBE NOW[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
