Переписывая будущее: пятеро молодых журналистов с разных уголков мира
[vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=”Пятеро молодых журналистов пишут с разных уголков мира – Йемена, Южной Африки, Германии, Индии и Чешской Республики – об обеспокоенности по поводу их профессии, а также о надеждах, которые они возлагают на неë
Выше: Молодая журналистка докладывает из Оттавы, Канада”][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]
Из Йемена
«Мы не можем противостоять пропаганде с помощью цензуры»
Йеменское правительство не должно оценивать объективность репортажей, но всë же есть надежда на бóльшую свободу, – говорит Ахлам Мохсен
В ϶том году Йемен опять оказался почти в конце списка, оценивающего свободу прессы, заняв в рейтинге 167 место среди 180 стран, согласно Индекса свободы прессы. Журнализм в Йемене преисполнен противоречий. Прямой цензуры в условиях коалиционного правительства, возможно, стало меньше, но активизировались нападения на журналистов и критиков.
Я приехал в Йемен – страну, где я родился, но которою едва знаю – из США вскоре после того, как президент Йемена Али Абдалла Салех ушел в отставку в начале 2012 года. Я занимаю активную гражданскую позицию и поэтому был поражен, что в Штатах мы не можем добиться прав на территорию парка, а в Йемене им удалось свергнуть правительство.
Йемен – единственная арабская страна, кроме Иордании, которая приняла закон о свободе информации
После Арабской весны в 2011 году йеменские журналисты стали свидетелями ряда побед, таких как принятие закона о свободе информации, который обнадёжил на бóльшую прозрачность в деятельности правительственных учреждений. Йемен – единственная арабская страна, кроме Иордании, которая приняла этот закон. Однако, как засвидетельствовал непродолжительный расцвет свободы прессы, последовавший за объединением в 1990 году, победы не всегда оказываются незыблемыми и прогресс не всегда последовательный.
Уже четыре месяца газета «Йемен Таймз» («The Yemen Times»), где я работаю, пытается получить доступ к правительственным нефтяным контрактам с зарубежными и транснациональными корпорациями. Мы могли бы попробовать найти слитые документы, но нам важно получить их прямо от правительства, чтобы знать все условия и чтобы будущие решения были полностью прозрачными.
С возрастанием количества газет, радиостанций и телевизионных каналов, которые сотрудничают и финансируются разными политическими партиями и влиятельными частными лицами, появляется реальная обеспокоенность, что эти медиа-организации используются для распространения пропаганды. Телевизионный канал «Йемен Тудей» (Yemen Today) был закрыт правительством в июне по обвинению в подстрекательстве против нынешнего правительства во время топливного кризиса в стране.
Странно, что много критиков правительственной цензуры молчали в это время и не осудили этот шаг, скорее всего потому, что станция принадлежала бывшему диктатору Салеху. А этот шаг очень угрожающий. Разрешая правительству быть судьей того, что объективно и что не объективно в репортажах, мы передаем им власть, которая должна быть только в руках общественности. Мы не можем противостоять пропаганде с помощью цензуры. Правительству нужно не только прекратить цензуру, а и привлекать к ответственности тех, кто преследует журналистов и оказывает давление на них, чтобы последние не вынуждены были прибегать к самоцензуре – а это, несомненно, намного более серьезная проблема в стране, нежели прямая цензура.
Быть женщиной-журналистом в Йемене также сопряжено с определенными проблемами. Я видел молодых женщин, который спешили на место бомбардировки или место преступления, чтобы первыми осветить события. Часто, хотя они и пребывали первыми, солдаты окружали их и заботились об их безопасности. А мужчины-журналисты, их коллеги, пробегали мимо них к месту происшествия. Эта глубоко укоренившаяся проблема тесно связана с будущим женщин в более широком смысле. Но есть много обнадëживающих вещей в Йемене. К примеру, страна близится к 30-ти процентной квоте представленности женщин в правительстве, и женщины продолжают утверждать своë право голоса в общественной сфере.
Ничто нельзя считать до конца определëнным в Йемене. Возможны разные сценарии развития страны: от успешного перехода к демократии и до гражданской войны. Несмотря на все проблемы и риски освещения событий в Йемене, я оптимистичен касательно будущего журналистики здесь. Закон о свободе информации – радикальный закон, и, если его будут соблюдать, это даст нам право знать практически всë о том, чем занимается наше правительство. Если мы сможем сделать этот закон значимым, пользуясь им, а не просто имея его на бумаге, то у нас, журналистов, и общественности неплохие перспективы.
Ахлам Мохсен
Ахлам Мохсен, 26 лет, йеменский и американский писатель, заместитель главного редактора «Йемен Таймз», проживающий в Сане
Из Германии
«Журнализм ещë никогда не был таким захватывающим»
Катарина Фрик прошла семь стажировок в Германии, чтобы начать свою карьеру, и все же оптимистично настроена относительно новых проектов финансирования средств массовой информации
В Германии, как и во многих других местах по всему миру, редакции закрываются, рекламный рынок приходит в упадок, а газетная индустрия сократила свой оборот почти на четверть за последнее десятилетие. Почему я всë-таки хочу стать журналистом? Потому что он ещë никогда не был таким захватывающим.
Я из семьи журналистов. Мои мама и папа работали в сфере журналистики и коммуникаций почти всю жизнь. Многое изменилось с тех времëн, когда они начинали работать в редакции местной ежедневной газеты 30 лет назад, и они согласны, что конкуренция сейчас более жесткая. Мою маму сразу взяли на еë первую работу, без какого-либо предыдущего опыта. Сегодня об этом не может быть и речи. Я прошла семь стажировок во время учëбы – некоторые с небольшой заработной платой, некоторые совсем без неë.
Половину этих стажировок и своих работ я получила благодаря своим контактам и связям, половину – без них. Хорошие контакты играют более важную роль, чем прежде, и это то, что я ненавижу в этой сфере. Я всегда хотела достичь всего сама, но я пришла к выводу, что так не получается. По крайней мере, не в том случае, когда ты хочешь попасть в большую медийную компанию с определенными традициями.
Потому я всë более и более склоняюсь к новым и свежим подходам к средствам массовой информации, где идеи и креативность ценятся больше, чем знакомство с кем-то, как, к примеру, в журналистских стартапах. В условиях финансового кризиса люди с креативными идеями и предпринимательскими навыками играют более важную роль, чем прежде. Я убеждена, что не существует однозначного решения проблемы сохранения будущего журнализма; я думаю, их много. Сейчас самое время поэкспериментировать и испытать бизнес-модели с разными финансовыми схемами и разным идейным содержанием.
В Германии немногие читатели готовы платить за онлайн статьи, и только некоторые издательства проявили смелость поэкспериментировать с моделями осуществления платежей или платными стенами. Ежедневная газета «Ди Вельт» (Die Welt), к примеру, использует «протекающую платную стену», похожую на те, которые используются «Нью-Йорк Таймз» (The New York Times) и «Дейли Телеграф» (The Daily Telegraph) в Великобритании, разрешая пользователям читать 20 статей бесплатно каждый месяц на одном браузере. «Сюддойче Цайтунг» (Süddeutsche Zeitung), одна из наиболее крупных ежедневных газет в Германии, недавно объявила, что они тоже введут модель подобного рода к концу года.
Один инновационный проект, который недавно преуспел в Германии – это Краутрепортëр (Krautreporter) (название построено на основе аналогии с английским словом «crowd» – толпа). Это интернет-издание было учреждено 28-ма относительно известными внештатными журналистами, которые хотели создать онлайн публикации с подробными докладами. Их не интересовало количество просмотров издания, и они хотели исключить рекламу. Поэтому они попросили денег в общественности. Их целью было собрать 900,000 евро с 15,000 доноров за 30 дней. За последние несколько часов до истечения срока сбора денег нужное количество людей пожертвовали по 60 евро каждый. В конце концов было собрано более одного миллиона евро – предположительно рекордная сумма, когда-либо собранная с общественности на журналистский проект в Германии. Журналисты будут зарабатывать от 2 до 2,5 тысяч евро в месяц, и это позволит им всецело заняться их исследованиями и не думать постоянно про следующие задания.
Краутрепортëр не собирается прятать каждую статью за платной стеной, а будет доступным для всех; но плата в размере 5 евро в месяц предоставит пользователям привилегии, такие как возможность комментировать статьи, участвовать в мероприятиях и контактировать с журналистами. Взаимодействие и интеракция с читателями и пользователями на таком уровне – это всë ещë новшество для большинства традиционных средств массовой информации, и многие издатели пристально наблюдают за этой концепцией членства читателей.
Конечно, новые проекты почти никогда не обходятся без осуждения. На заре деятельности Краутрепортëр критиковали за отсутствие чëтких подробных изложений и запланированного содержания, а также за их подбор журналистов (в основном все были мужчинами и при этом выходцами из похожей среды). Вся германская индустрия средств массовой информации будет пристально следить за сайтом, когда он выйдет в прямой эфир в октябре. Надежды большие. Однако, я думаю, что самое главное – это их стремление инициировать что-то новое и свежее.
Несмотря на экономические условия, я отказываюсь верить в то, что журнализм умирает, или что я не найду работу. Всë в наших руках – в руках молодых журналистов, и только мы можем изменить ситуацию и поэкспериментировать. Я знаю из тех проектов, в которых я была задействована во время учëбы, что существует некая атмосфера, когда работаешь в стартапе, что-то вроде групповой динамики, когда все тянуться в одном направлении. Я твëрдо убеждена, что я буду работать журналистом в ближайшие годы. Никто не знает, какой именно будет эта работа журналиста, но я уверенна, она будет интересной.
Катарина Фрик
Катарина Фрик, 27 лет, в данный момент готовит магистерскую работу по специальности «Журналистика, средства массовой информации и глобализация», а также работает внештатным репортёром в немецком информационном агентстве Дойче Прессе-Агентур (ДПА). Она также возглавляет свой собственный журналистский проект, который занимается вопросами устойчивого развития (www.sustainyourfuture.com)
Из Чешской Республики
«Я предвижу непростое будущее – для журналистов и для читателей»
Столкнувшись с высоким уровнем безработицы у себя на родине, итальянский журналист Лука Ровинальти переехал в Прагу, но светская хроника приехала с ним
Когда новости о десятиборце Романе Себрле и модели Габриэле Краточвиловой в последнее время стали ведущими на каналах одной из главных частных телевизионных компаний в Чешской Республике, меня это не удивило. Я начал свою карьеру в Италии и поэтому привык к такому подходу в журналистике, где используется стиль жëлтой прессы и в центре внимания находятся знаменитости. Похоже, что этот подход приобретает в Европе все большие и большие масштабы.
Когда я работал на ведущие частные телеканалы в Италии в 2000-х годах, журнализм в то время превращался в территорию сплетен, и материалы оформлялись так, чтобы спровоцировать эмоции у публики. Я помню, как целыми днями сидел на пляже в Римини, интересуясь у людей, как усовершенствовать технику загара, и спрашивая у девушек об их подготовке к пляжному сезону.
В 2010 году я приехал в Чехию на год, чтобы поработать над правовой программой в Карловом университете и решил остаться здесь, поскольку на родине значительно сокращались рабочие места. У меня польские корни, так что я чувствую себя довольно комфортно в восточной Европе. Понемножку учусь говорить. Я всë ещë внештатно работаю на компании в Италии, но меня интересует сотрудничество с англоязычными изданиями здесь и за рубежом.
У меня достаточно многообразный карьерный опыт: переезд из Эмилии-Романьи в северо-центральной части Италии в Милан, а потом в начале 2010 года в Чешскую Республику, где я сейчас руковожу Пражским международным пресс-клубом (International Press Club of Prague). Этот опыт помог мне выстроить идею поликультурного журнализма, без национальных барьеров и с уважением к национальным различиям. Я очень надеюсь, что эта концепция будет развиваться, так как мир становиться все более и более глобальным и всë больше и больше местных изданий публикуются на нескольких языках, а коллеги с разных стран работают вместе.
В 2013 году я выступил соучредителем Пражского пресс-клуба. Я понял, что здесь можно улучшить возможности взаимодействия, а существующие организации не были достаточно активными. Но, как я осознал ещë в Италии, чтобы стать журналистом, тебе не просто нужен кусок бумаги или журналистское удостоверение. Мне пришлось работать два года, прежде чем я смог получить членство в Ассоциации итальянских журналистов.
Сегодняшний уровень безработицы в Италии – составляющий 13% в целом и 43% для людей моложе 25 лет – значительно влияет на журнализм. Это также означает, что многие люди ищут работу за рубежом. Марио Джордано, главный редактор TG4, одной из ведущих новостных программ в сети «Медиасет» (Mediaset) в Италии, дал мне такой совет: «В журналистике нужно поменять образ мышления, а не просто методы. Те, кто знают, как это сделать, выживут. Запомни: базовые принципы журнализма остаются теми же: и в ситуации, когда ты пользуешься почтовым голубем, и тогда, когда используешь твит».
Я полностью с этим согласен. Журналистика в Италии превратилась в настоящую полосу препятствий, которая требует от репортëров всегда быть в курсе новых технологий и адаптироваться к ним. Таковы условия рынка, где почти нет места для молодых талантов. Многие функции теперь перекладываются на плечи внештатных работников, которые получают за это совсем маленький гонорар.
На моëм первом месте работы в телевизионной редакции я очень неохотно переходил от «чисто» журналистской работы до изучения методики киносъемок, технического оборудования, видеомонтажных работ и трансляции. Но сейчас я понимаю, что человек-оркестр имеет крайне важное значение на сегодняшнем рынке.
В обществе, где блогеры и гражданские журналисты изо дня в день стают все более важными, игнорировать инновации – бессмысленно. Принципиально важное значение имеет понимание новых технологий и использование их надлежащим способом с надеждой, что читатели смогут отличить фактическое от приукрашенного и надëжное от недостоверного.
С каждым днëм всë больше и больше источников засыпают нас информацией такого рода, где реальные новости перемешаны с обманом, а реклама замаскирована под информацию. Философия «заплати за каждый клик» сводит всю важность статьи к первым трëм словам. Я предвижу непростое будущее: и для читателей, которым нужно будет отличать новости от не-новостей, и для журналистов, которым нужно будет научиться выживать в условиях всевозрастающей конкуренции, предоставляемой не только их собратьями по перу, а также людьми совершенно других профессий, включая моделей и спортсменов.
Сейчас я понимаю, что человек-оркестр имеет крайне важное значение на сегодняшнем рынке
Лука Ровинальти
Лука Ровинальти, 27 лет, итальянский внештатный журналист, проживающий в Праге, Чешская Республика
Выше: Журналисты работают на своих ноутбуках во время пресс-конференции для Инстаграма в Нью-Йорке
Из Южной Африки
«Журналистика данных – новый рубеж»
Атандиве Саба уверенна, что для журналистских расследований существует перспективное будущее – если только ей удастся вырвать общественную информацию из рук правительственных чиновников
Моë пристрастие к журнализму основывается на праве каждого человека иметь доступ к информации. Это право зиждиться на 36 статье конституции Южной Африки: «Каждый имеет право доступа к любой информации, находящейся в распоряжении государства; и к любой информации, находящейся в распоряжении другого человека, необходимой для осуществления или защиты каких-либо прав».
Закон о свободе информации был внесëн в конституцию в ответ на цензуру апартеида, но он постоянно пребывает под угрозой
Сегодня в нашем молодом демократическом государстве к этому праву относятся снисходительно, или же оно просто игнорируется, недооценивается, принимается как данность и правительственными чиновниками, и обществом в целом. Как у журналиста воскресной газеты «Сити Пресс» (The City Press) у меня часто возникают проблемы, когда я запрашиваю информацию или прошу правительственные агентства что-то прокомментировать. Совсем недавно моë заурядное требование предоставить школьную документацию всех образовательных заведений в стране, касающуюся планирования питания, повлекло за собой настоящую борьбу. Мне часто приходилось цитировать свои законные права и напоминать чиновникам, что информация принадлежит людям. Прошло много месяцев, а я всë ещë жду.
Наше демократическое правительство внесло закон о свободе информации в конституцию в ответ на цензуру апартеида, но он постоянно пребывает под угрозой. Законопроект о защите государственной информации, также известный как «засекреченный законопроект», тоже является предметом разногласий с 2010 года. Цель законопроекта – регламентировать государственную информацию, сопоставляя государственные интересы с гласностью и свободой выражения мнений. Такая регламентация определенно ограничила бы журналистов, и многие репортëры и осведомители оказались бы в тюремных камерах за разглашение секретной информации. Законопроект был утверждëн в парламенте в 2013 году, но закон так и не был принят.
Касательно будущего больше всего мене волнует следующее: если журналисты прилагают такие усилия, чтобы добыть информацию, то что это значит для остальных граждан в этой стране? Если ведомства отказывают в доступе к школьной документации, как родитель может получить такую информацию, чтобы защитить соблюдения прав своего ребенка?
Также вызывают серьезное беспокойство противоречивые заявления политиков и руководства, как например, призыв к общественности бойкотировать издания. В последние два года правящая партия Африканский национальный конгресс (АНК) и еë Юношеская лига пытались подвергнуть цензуре газеты «Сити Пресс» и «Мейл енд Гардиен» («Mail & Guardian») за опубликованные материалы, которые, как они полагали, оскорбили председателя партии. Также руководством нашей государственной вещательной компании ведутся переговоры о лицензировании и контроле журналистов.
Моë пристрастие к журналистике данных – или компьютеризованной журналистике – стало ещë более яростным после посещения конференции на эту тему в Балтиморе, США. Участие в конференции дало мне возможность рассуждать более критично о цифрах, которыми нас засыпают правительственные и неправительственные ведомства. Эта концепция ещë серьезно не разрабатывается газетами в Южной Африке, поскольку она требует слишком много времени, а рабочие места значительно сокращаются в этой сфере. Но всë же есть проблеск надежды. Один из моих редакторов как-то сказал, что это наш «новый рубеж», и в последние несколько месяцев я почувствовала, что репортажи на основе фактических данных получают больше поддержки в моей редакции.
Я помню, как один из координаторов в США сказал, что мне очень повезло приехать на конференцию из страны, где репортажи с использованием компьютерных технологий ещë на самом деле не стартовали. Я была озадачена. Потом я поняла, что он имел в виду массу неиспользованной информации в нашей стране, кладезь материалов, которые ждут, чтобы я применила к ним свои усвоенные навыки.
Атандиве Саба
Атандиве Саба, 26 лет, журналист-исследователь в «Сити Пресс», южноафриканской воскресной газете
Слева: Протестующие участвуют в демонстрации против законопроекта о защите информации в Кейптауне 17 сентября 2011 года
Из Индии
«Как выжить нравственному молодому журналисту?»
Бханудж Каппал расстроен, что редакторская беспристрастность в Индии подрывается владельцами средств массовой информации и предъявляемыми к журналистам требованиями придерживаться правил
Все более и более журналисты в Индии чувствуют себя изолированными и все больше подвергаются нападениям – и со стороны политических лидеров и правительства, и со стороны предвзятых интернет-троллей в лентах комментариев и социальных сетях, и даже со стороны собственных работодателей.
Заместитель редактора CNN-IBN Сагарика Гуз, как утверждает новостной сайт Scroll.in, получила указания от руководителей компании-учредителя Network 18 не размещать оскорбительные твиты о нынешнем премьер-министре Индии Нарендре Моди. Гуз отказалась подтвердить или опровергнуть это, но она сказала, что видит тревожную новую тенденцию, где предвзятость почитается, а «журналисты, которые убеждены, что политик – их закономерный противник, и поэтому они систематически допрашивают всех политиков, считаются предвзятыми». Позже она уволилась.
Это довольно тревожная картинка для молодых журналистов, таких как я. Мы видим, как быстро разрушается понятие редакционной независимости и беспристрастности под давлением владельцев средств массовой информации и руководства. И это не считая тех неопубликованных репортажей о безнравственной деятельности и компроматов, собранных редакцией. Эта тема всегда обсуждается молодыми журналистами, когда они собираются выпить.
Один из моих бывших однокурсников из школы журналистики настолько разочаровался своим опытом на популярном англоязычном новостном канале в Индии, что он решил бросить вещательную журналистику и работать в печатных средствах массовой информации.
«Они предпочитают транслировать репортажи визуального характера, а не те, которые отображают общественные интересы», – рассказал он мне. Ещë один мой однокурсник, который работал в ведущем печатном журнале, решил бросить журналистику вообще и вернутся в научные круги. Как подчеркнул в своей передовой статье недавно уволенный политический редактор «Оупен Мегезин» («Open Magazine») Хартош Сайн Бал: «Сегодня начинающие журналисты должны идти на компромисс с владельцами и руководством намного раньше в своей карьере, потому что они практически лишены защиты хорошего редактора».
Все это позиционирует перед молодыми журналистами дилемму. Оставаться ли в организации, где редакторская независимость подрывается? В ситуации сокращения рабочих мест и недостатка, заслуживающих доверия медийных организаций как выжить молодому журналисту и остаться преданным независимому нравственному журнализму? Более того, что же станет с идеалом свободного и критичного журнализма, если молодые репортёры видят массу общественных примеров, как страстный бескомпромиссный журналист очень быстро стает безработным?
Это крайне важные вопросы касательно будущего журнализма в стране, где средства массовой информации становятся одним из наибольших страшилищ в общественной дискуссии. Молодым журналистам ничего не остается, кроме как наблюдать беспомощно, как их профессия, их будущее втягивается в грязь поколением, которое уже сделало себе имя и заработало себе на пенсию. Присовокупите к этому технологические и экономические трудности, с которыми журналистика сталкивается уже в мировом масштабе – «стримификейшн», «чэнелизм», превращение культурного журнализма в «содержательный» и сведения его к «статейкам» – и внезапно мне трудно осуждать моего друга за его выбор относительной безопасности научной карьеры. Будущее выглядит безрадостно.
Но молодые журналисты всë же не совершенно беспомощны. Многие из нас реагируют на ситуацию таким образом: занимаются нештатной работой, отказываясь от экономической обеспеченности в пользу свободы выбора материала и верности нравственности. Мы создаем неофициальные сети с целью поддержки и обмена информацией и в режиме онлайн, и в реальной жизни. Идея состоит в том, что донести репортаж до общественности намного важнее, чем признание чьего-либо авторства и заслуг.
И для каждого Баззфид клона интернет предоставляет место, где проблемы проигнорированные ведущими средствами массовой информации, получают должное внимание и анализ. Вебсайты, как, к примеру Scroll.in и Yahoo! Originals, дают молодым внештатным журналистам возможность заниматься подлинным, независимым репортëрством, до которого традиционным средствам массовой информации больше не дела. Он только формируется и далек от совершенства, но это единственная надежда для журналистики в Индии – только так ты можешь быть независим от корпоративных и политических интересов.
Бханудж Каппал
Бханудж Каппал, 26 лет, внештатный журналист, проживающий в Мумбаи. Он готовит репортажи для ряда изданий, включая «Санди Гардиен» («Sunday Guardian»), Yahoo! India и GQ India. Он получил степень магистра в школе журналистики, медиа и культуры Кардиффского университета
[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]
[/vc_column_text][/vc_column_inner][/vc_row_inner][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]